Начало 90-х годов... Время сложное: перестройка, подразумевавшая масштабную реорганизацию государства, привела к ликвидации СССР. Прежняя система хозяйствования рухнула, а что такое «рыночная экономика» никто толком не понимал. И вот в этот непростой период безвременья и смуты профессор Тимирязевской академии с несколькими коллегами создает фирму. И не какую-нибудь «перепродажно-торговую», а селекционную! Что это - авантюра? Безысходность? Тонкий расчет и интуитивное предвидение перспектив? С этих вопросов мы начали беседу с доктором сельскохозяйственных наук, профессором Сергеем Федоровичем Гавришем, основателем и бессменным руководителем компании «Гавриш», которая в этом году отмечает 25-летний юбилей!
Я, кстати, совсем недавно вспоминал, как это все было тяжело, но в то время мы об этом не думали. Не было у нас ни какой-то определенной стратегии, ни продуманности. Я типично русский человек, которому, чтобы сделать какой-то рывок, какой-то шаг, нужен хороший пинок сзади. И судьба этот пинок мне дала.
В 1991 году я уже работал в фирме под названием «Гисок» - «Гибридные семена овощных культур», которую я создал вместе с коллегами по Тимирязевской сельскохозяйственной академии. И верно замечено: когда ты что-то делаешь впервые, получается по пословице – «первый блин комом». У нас царила полная демократия: у каждого были свои представления о том, как должна работать селекционная фирма. Я был уверен, что нужно заниматься селекцией, а кто-то из коллег был настроен только извлекать прибыль из этого мероприятия… В общем, кто в лес, кто по дрова. И в итоге мы довольно быстро, отработав год-полтора, кардинально разошлись в мнениях. Эти разногласия особенно остро проявились в 1993 году, встал вопрос – что же делать дальше? И я принял решение уйти из «Гисока».
– ...Когда мы называли фирму моей фамилией, это предполагало, что я лично отвечаю за все то, что мы создаем и продаем...
Я ушел не один, а с теми, кто меня поддерживал, с моими единомышленниками - Моревым В.В., Амчеславской Е.В., Деговцевой Т., Волок О.А… Это был вынужденный шаг – потому что работать с людьми, которые тебя не понимают, не разделяют твои точки зрения, невозможно. И это было довольно болезненно, потому что нужно было делить исходный материал, семена, склады… И мы это все поделили! Потом началось еще более сложное – потому что та же Верлиока была и у нас, и у них. Нужно было продавать семена и надо было чем-то отличаться от того, что делал «Гисок»: срочно перерегистрировать название, оперативно сообщить во все тепличные комбинаты, что появилась другая фирма, что мы тоже занимаемся селекцией.
И так возникло название новой фирмы - «Гавриш» - это не от тщеславия, а потому что нам надо было быть узнаваемыми. Я до этого занимался селекцией более 20 лет: то есть Гавриш многим был известен как селекционер и было понятно, что за ним стоит… Ну и, безусловно, когда мы называли фирму моей фамилией, это предполагало, что я лично отвечаю за все то, что мы создаем и продаем. Жизнь показала - это был правильный ход.
–За один прошлый год мы просмотрели около 12 тыс. образцов томата. И я думаю – маловато, нужно бы больше…
Чтобы удержаться в бизнесе, надо работать, причем быстро! А у новой фирмы и производственной базы-то наверняка не было...
Вообще ничего не было! И в этом заключалась вся сложность и авантюрность нашей ситуации. Чтобы вести селекцию, нужно иметь базу, теплицы. А мы не просто создали новую фирму: уйдя из «Гисока», мы ушли и из Тимирязевской академии, ушли с нашей базы – овощной опытной станции ТСХА, в никуда! Это была очень сложная ситуация!
Мы нашли в Московской области колхоз «Завет Ильича», в Красногорском районе, где нам дали в аренду теплицы. Там же, в административном здании колхоза, у нас была комната-склад, комната-офис. Выручало нас то, что я довольно давно преподавал в академии, и во многих крупных комбинатах, расположенных вокруг Москвы, работали мои знакомые, мои выпускники – например, В.А. Семенов, директор ТК «Белая дача», мой дипломник. Комбинат в Косино – прекрасные друзья А. Муравьев и О. Антипова. Я поддерживал отношения с директорами, договаривался и нам в комбинатах выделяли по 0,1-0,2 га для селекционной работы. И мы размножали родительские линии, размножали гибриды. В общем, существовали «виртуально» - своей базы у нас не было, за душой - ничего, ни стула, ни письменного стола! Только умение создавать гибриды, исходный материал, который мы наработали в ТСХА...
Я сейчас вспоминаю объем материала, который мы тогда просматривали в год - 700-800 селекционных образцов томата. Казалось – огромное количество! Чтобы было понятнее, на каком уровне мы тогда находились, приведу цифры: за один прошлый год мы просмотрели около 12 тыс. образцов томата. И я думаю – маловато, нужно бы больше…
Создать гибрид – одна сторона деятельности, другая, не менее важная –продвинуть его в комбинаты, в производство. Сейчас в компании для этого есть команда менеджеров-профессионалов. А как же вы справлялись с этим на начальном этапе, с минимумом сотрудников?
Ооо, это отдельный вопрос! В 1993 году я купил свою первую машину – «Жигули». Это был офис на колесах: я «наматывал» до 35 тысяч километров в год! Кстати, машина через три года развалилась, не выдержав нагрузки. Точно так же была машина и у Виктора Васильевича Морева. Мы постоянно ездили – надо было просматривать материал, делать сортопрочистку, апробацию, надо было продавать, объяснять, предлагать семена. Наверное, именно благодаря такой мобильности, динамичности мы много чего сумели сделать…
...– Культуры разные, методика одна.
Об этом говорят и факты: к вашим томатам довольно скоро прибавились огурцы, потом другие овощные культуры. Кстати, почему возникла идея расширить ассортимент?
Я всегда хотел заниматься – и занимался – селекцией томата. Но когда создал фирму, то очень быстро понял: на одних томатах прожить невозможно. Представьте: приезжает агроном за семенами для своего тепличного комбината – а у него там томаты, огурцы, петрушка, салаты и т.д. А у нас только томаты. И он, естественно, спрашивает: а где мне взять огурцы, у кого купить? И мы подумали – а почему бы и не у нас? Это же удобно! В итоге на нашу площадку на ВДНХ, павильон Теплицестроение, где продавались наши семена, мы пригласили фирмы, которые торгуют огурцами – Манул, Партенокарпик, Приднестровский НИИ. Они через нас продавали свою продукцию. И народу было удобно – они в одном месте приобретали семена и томата, и огурца.
Потом я понял, что нужно реализовывать свою продукцию, а не чужую. Правда, чтобы сделать этот шаг, надо было почувствовать, что мы уже что-то можем. Это произошло не сразу, года через два-три после создания фирмы – в 1995-96 году. Мы пришли к выводу, что надо вести селекцию в первую очередь огурца, перца, дыни… Это уже был трезвый расчет. Я до этого не занимался селекцией огурца, но у меня были навыки ведения семеноводства этой культуры, вместе с Г.И.Таракановым я ездил по хозяйствам, делал сортопрочистки, апробацию. Ну и как селекционер я всегда говорю – какая разница, чем заниматься? Огурцы, томаты, перцы… Культуры разные, методика одна.
Новые направления неизбежно влекут за собой дополнительные расходы…
Да, первые заработанные деньги мы потратили не на личные нужды, а на то, чтобы нанять сотрудников. И нашлись еще безумные молодые люди, выпускники ТСХА, которые согласились работать на фирме, за которой пока еще ничего особого не стояло. И некоторые из них до сих пор работают в компании. Прошло 23 года – это уже солидный стаж!
Вообще, когда приходит молодежь со своим новым взглядом на жизнь – это очень важно. Когда ты полностью зациклен на работе, тебе некогда посмотреть по сторонам. А тут появляются раскрепощенные люди, приносят разные идеи, среди которых находится что-то весьма интересное. Именно так, например, возник наш журнал – это была не моя идея, я поначалу был даже против, потому что не представлял, как это – издавать журнал? Совсем другая деятельность! Но молодежь меня заверила – ну какая проблема, это же просто! И в 1996 году вышел первый номер журнала «Гавриш».
И издается уже более 20-ти лет! Наверное, кто бы сказал тогда – не поверили бы…
У нас никогда не было уверенности до конца, что мы выживем, что будем существовать долго. 25-летний юбилей… Трудно было даже представить эту дату! Но мы относились к работе серьезно и делали все, чтобы наша фирма не оказалась «однодневкой». Селекция - это очень простой процесс, нельзя создать гибрид за год, требуется 5-7 лет. И мы понимали: нужно делать что-то капитальное, «долгоиграющее». Ну и, безусловно, невозможно большое дело поднимать в одиночку. Должен быть коллектив. И мы этот коллектив набирали – учили, люди поступали в аспирантуру, защищали диссертации. Кто-то уходил, приходили новички. И так, постепенно, год за годом, складывался костяк специалистов, селекционеров. Я считаю, что мы сохранили основу советской, тимирязевской, селекционной школы, и это позволяет нам решать самые сложные задачи.
... – С чего мы начинали, и тем, к чему мы пришли за 25 лет, лежит очень большая дистанция!
С какими результатами компания пришла к 25-летию?
Между тем, с чего мы начинали, и тем, к чему мы пришли за 25 лет, лежит очень большая дистанция! Я помню, как в самом начале нашей деятельности к нам в Красногорск приехали представители компании De Ruiter. Они пытались вместе с нами вести работу – рассматривали нас как реализаторов своих семян. А я пытался их раскрутить на совместную селекционную деятельность. И вот голландцы увидели наши теплицы – переглянулись и начали улыбаться. Значение их улыбок я понял только тогда, когда сам приехал в Голландию и увидел их селекционные центры. Это был шок! Я понял, что такое истинная селекционная фирма: технологии, теплицы, склады, оборудование. И осознал – где мы на самом деле находимся. Это был большой удар по самолюбию, по самоуверенности, что мы из себя чего-то представляем!
Сейчас этого ощущения уже нет. В компании совершенно иной уровень селекции – другие технологии, совсем другие теплицы. Работают лаборатории молекулярных маркеров, лаборатория гаплоидов! И когда теперь в селекционный центр приезжают голландцы, они больше не улыбаются. Мы этот разрыв за 25 лет довольно сильно сократили.
Наверное, этому во многом способствовало строительство Селекционного центра в Крымске?
А у нас не один селекционный центр, их несколько - в Крымске, в Краснодарском крае, в Павловской Слободе, в Подмосковье, ведь мы теперь работаем в совершенно разных направлениях. Кстати, Крымский СЦ мы открыли только в 2004 году.
Первым был тот Красногорский центр, который у нас потом отняли. Мы там построили современную теплицу, площадью 1 га. Товарный кредит дала Израильская фирма «Нетафим» - от государства мы не получили ни копейки. А израильтяне посчитали, все взвесили и сказали – вы перспективные, ваши гибриды покупают, их выращивают в хозяйствах, мы готовы дать вам кредит. Для меня это было такое откровение!.. Но первый год я отказался – ведь кредит-то надо отдавать, а я посчитал, что мы никак финансово не укладываемся в эти рамки. Но уже на следующий год я на кредит согласился, поскольку понял, что наши обороты позволяют нам кредитоваться. Сейчас я вспоминаю об этом и думаю – какая наивность: мне предлагали деньги, а я еще и отказывался! Но факт есть факт…
И вот в Красногорске, где у нас были старые жуткие теплицы, мы поставили новую высокую, современную – с капельным поливом, с малообъемной технологией выращивания. Это уже можно было назвать селекционным центром. Это был тот шаг, который позволил нам выйти на новый уровень селекции. А до этого мы работали буквально в сараях под стеклом – для современных теплиц так вести селекцию нельзя!
А вот второй шаг – это был уже Крымск, с еще более современными теплицами, с досветкой, отделением светокультуры. С современными лабораториями – молекулярных маркеров, гаплоидов. Это уже европейский уровень.
Конечно, теплицы - это форма, не содержание селекции. Но форма оказывает прямое влияние на содержание. Потому что если ты не имеешь нормальной базы – о какой селекции тогда можно говорить?
– У нас нет второстепенных направлений...
Сергей Федорович, какие селекционные направления сейчас в приоритете у компании «Гавриш»?
А у нас все в приоритете, у нас нет второстепенных направлений. Конечно, мы не просто ведем «селекцию вообще», мы просчитываем экономическую значимость каждого селекционного направления, определяем, что для нас является наиболее интересным и значимым. Во-первых, это культура №1 в России - огурцы, потому что 70% площадей защищенного грунта страны занято именно ими. Среди огурцов – это пчелоопыляемые гибриды. Мы единственные ведем селекцию в этом направлении, ежегодно в стране 600-700 га занято под нашими «пчеликами». Это, безусловно, партенокарпические гибриды, которые занимают лидирующее направление на нашем рынке, - такие как F1 Кураж, F1 Шарж, F1 Мамлюк.
В последнее время в стране бурными темпами строятся современные теплицы, развивается светокультура. И мы уже несколько лет ведем селекцию гибридов огурца для данной технологии; это важное направление, мы на него бросили довольно большие средства.
Так что сложно сказать, какой огурец для нас «не важный». Ну, может быть, в меньшей степени мы занимаемся огурцами для открытого грунта, это факт. А в остальном… Все типы огурца, которые есть в природе – они есть и у нас.
То же можно сказать и о томате. У нас не было современных теплиц, и мы не могли быстро отреагировать на появление новой моды в томатах – биф-томаты. Теперь отреагировали, создали биф-гибриды и полубифы: это F1 Таганка, F1 Баловень, F1 Таманец, F1 Фрида. Ну и само собой разумеется – мы ведем селекцию для Ближнего Востока, там томат является культурой №1, а не огурец. Создали для этого специальный селекционный центр в Иордании: купили 3 га земли, поставили 1,5 га теплиц.
Еще раз повторю – заработанные от продажи семян средства мы обязательно вкладываем в развитие компании, у нас постоянно ведется строительство новых теплиц, лабораторий и т.д. И если мы теперь можем себе это позволить: купить, построить, открыть, - значит, наши семена популярны, они пользуются спросом.
– Это такая стратегическая задача – вернуть семеноводство в Россию!
А вообще выгодно заниматься селекцией и производством семян за рубежом?
Конъюнктура меняется постоянно. Когда мы только начинали заниматься семеноводством, делали это в Индии. Потом оказалось, что дешевле это делать в Китае, перешли туда. Сейчас вообще возвращаемся в Россию, потому что цены в Китае становятся сопоставимыми с русскими. Но дело даже не в том – «выгодно» или «не выгодно». Все считают семеноводство довольно простым процессом – взял посеял, да и получил семена… Так не бывает! Нужны специализированные теплицы, кадры, специальное оборудование для выпуска и доработки семян, для их обеззараживания. Это процесс, который необходимо проводить, и он должен быть экономически обоснован, это должно быть выгодно.
А в нашей стране нет базы для семеноводства. Нет пленочных теплиц – обогреваемых или необогреваемых. Мы продаем, к примеру, около 15 тонн семян огурца в год, и нам требуется как минимум 30 га теплиц, чтобы получить эти семена. Где в России найти 30 га для того, чтобы разместить семеноводство? Бывает так, что мы отдаем семена в тепличный комбинат, но это единичные акции. Нужны теплицы. И мы строим– по 0,5-1 га в год. А пока размножаем семена за рубежом, и не потому что выгодно, а потому что там есть специализированные фирмы, которые занимаются семеноводством. Мы заключаем контракт, отдаем родительские линии, платим, получаем семена. В России ни одной такой фирмы нет.
Так что мы строим не только селекционную, но и семеноводческую фирму. Сейчас усиленно занимаемся увеличением площадей в Крымском СЦ, Алексинском СЦ, закупаем станки по доработке семян. Это такая стратегическая задача – вернуть семеноводство в Россию!
Но как же мы жили раньше, во времена СССР? Наверняка, все было – и семеноводство велось, и семена распределялись?
Было, конечно. Но рухнуло. В Советском Союзе существовала отлаженная система – она и сейчас частично осталась – наука занималась созданием сортов и гибридов, это были институты, которые финансировались государством. Организация «Сортсемовощ» закупала семена, дорабатывала их и продавала – распределяла по хозяйствам всей страны.
Также существовали специализированные семеноводческие хозяйства, колхозы, с которыми «Сортсемовощ» заключала договора, и они выращивали семена. А когда развалился Союз, распалась и плановая экономика. Как распределять семена в таких условиях? «Сортсемовощ» не справилась с ситуацией – развалилась, а вслед за ней исчезли и семеноводческие хозяйства. Осталась одна наука – но недостаточно просто создать гибриды или сорта культур, их нужно размножать, продавать. А кто и где это будет делать? Вот потому-то такие нежизненные наши институты…
– ...И постепенно дело пошло…
Вы начинали с создания гибридов для защищенного грунта, затем освоили открытый грунт, дело дошло до питомников. Компания обучает агрономов – проводятся семинары, конференции, курсы повышения квалификации... Как ваш коллектив относится к такому «разбросу» фронтов работы?
У нас большой коллектив, более 800 человек, и каждый занимается своим делом. Дифференциация настолько сильная, что даже не вызывает вопросов: наука – это наука, семеноводство – это семеноводство, профессиональный рынок – это профессиональный рынок… То же можно сказать и о «хоббитах» - это любительский рынок…
А питомники появились случайно. Хотя недаром говорится, что любая случайность – это осознанная необходимость. Когда у нас забирали землю под Красногорском, я объехал и дальнее, и ближнее Подмосковье - искал площадку под новый селекцентр. Фирма работала в Москве и логично было строить такой центр поблизости. Но в Московской области я ничего подходящего по ценам не увидел, а вот в Тульской области нашел Алексинский район, за Окой. Администрация района тогда легко пошла нам навстречу, мы приобрели эту землю. А потом состав администрации поменялся, мы потеряли контакт и начали взвешивать – а стоит ли нам преодолевать административное сопротивление, чтобы построить наш селекционный центр. В это время у нас уже был Крымск. В общем, посчитали мы все плюсы-минусы и пришли к выводу, что выгоднее разместить СЦ в Краснодарском крае, тем более что мы там попали не просто в чистое поле, а рядом с Крымской опытной станцией ВИР – она считалась ведущей в России по селекции плодовых культур.
Часть специалистов-плодоводов, в том числе доктор наук, кандидаты наук, перешли к нам на работу. И естественно, они принесли свой опыт – а почему бы нам не заложить питомник? Почему бы нам не заняться зеленым черенкованием? А в Алексине у нас пустовала земля, и мы решили посадить там декоративные растения, сначала на 3 га, потом 5 га. И постепенно дело пошло…
Так что конкретной цели – развивать питомниководство – мы не ставили. Это была мера вынужденная: во-первых, задействовать наши пустующие площади, а во-вторых – использовать тот научный потенциал, который у нас появился. Ну и, кроме того, питомник - это красиво, мне очень понравилось! Конечно, это был взгляд дилетанта. Потом начались сложности – посадили то, что здесь не растет; это вымерзло, это сгорело… Оказалось, что елки тоже болеют, их надо обрабатывать. Надо было разобраться, что сажать, что пользуется спросом, что продается в первую очередь. А это опять - специализированная техника, специалисты, а их тоже не было, их надо было учить… Но я сейчас доволен тем, что мы входим в пятерку самых крупных питомников в России по декоративным растениям. В этом году мы продали 150 тыс. растений из грунта и примерно 250 тыс. растений контейнерного производства. И эти цифры не предел – мы должны удвоить объем посадочного материала, чтобы выйти на проектную мощность. Так что у нас еще все впереди!
Сергей Федорович, как же вам удается эффективно руководить и управлять столь многочисленными человеческими ресурсами? Такое крупное предприятие, филиалы раскиданы по регионам, есть подразделения за рубежом…
Да я особенно и не напрягаюсь, я не замотан – вы же видите. Я спокойно делегирую полномочия людям, которые занимаются своим делом. В каждом подразделении компании есть специалист, который отвечает за определенное направление. У нас работает более 20 кандидатов наук, три доктора наук – это то, что удалось создать в первую очередь. Это мозги! Это умение работать на самом современном уровне. Моя задача – только координировать, посматривать, что происходит, что делается… Да, мы собираемся практически каждую неделю, чтобы выработать план работы, чтобы определить – что первично, что вторично. Да, я постоянно езжу: Крымск, Иордания, Алексин… Каждый месяц – как минимум одна-две командировки. Но, как говорится, жить надо там, где есть работа. У селекционера работа там, где селекционный центр. Так что нравится – не нравится, выбирать не приходится.
Ну а потом –с растениями работать приятно. Я с удовольствием захожу в теплицы, я там отдыхаю. А раньше, конечно, приходилось трудиться без выходных и праздников, практически круглосуточно. Сейчас, безусловно, все проще.
На ваш взгляд, какой период из 25 лет оказался самым сложным?
Каждый год был по-своему необычен. Оглядываясь назад, я теперь понимаю, что самой тяжелой оказалась, наверное, наша первая пятилетка, период становления фирмы. Что помогло выжить? То что мы были относительно молоды, энергичны, полны энтузиазма, а главное - не понимали, во что вообще ввязались. Но несмотря на все сложности, мы рук не опускали – и все понемногу реализовалось. Я думаю – так и должно было быть, это судьба. Наше участие здесь – только косвенное.
«– Я делаю все, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом - селекцией.»
Сергей Федорович, многие характеризуют вас: «Гавриш – это сплав мозгов и предпринимательства», другие уверяют: «Гавриш – удачливый бизнесмен». А как бы вы сами считаете, что у вас в приоритете: бизнес, наука…
Селекция! Это для меня основное. Я не коммерсант, нет. И не бизнесмен, потому что дело наверняка можно было бы вести лучше. Но я хитрый человек – я делаю все, чтобы иметь возможность заниматься любимым делом - селекцией. А для этого нужны деньги. Хотя бы для того чтобы построить теплицы и иметь возможность просматривать тысячи селекционных образцов. Так что я в первую очередь селекционер. Все остальное вторично.
– Мы должны семенами своих гибридов обеспечить не только Россию, но и полмира... И мы будем это делать!...
Какие перспективы – дальние и ближние – вы видите сейчас для развития компании?
Сейчас наши гибриды занимают более 1000 га в зимних теплицах страны. А всего в России пока чуть более 2500 га зимних остекленных теплиц и еще 10000 га пленочных теплиц. Заниматься селекцией при таких объемах экономически невыгодно. Даже в Голландии 10 тыс. га теплиц! И я смотрю на перспективы примерно так: чтобы компания работала на полную мощность, необходимы большие объемы реализации. А это выход на международный рынок. Мы уже 10 лет отработали на опытной станции в Иордании, наработали много материала.
И я надеюсь, что в ближайшее время мы будем более энергично вести внешнеэкономическую деятельность. У нас есть узнаваемый международный бренд, у нас закупают семена ведущие селекционные фирмы мира, мы продаем гибриды в десяток зарубежных стран. Но можем продавать в несколько раз больше.
Второе направление – это, как я уже говорил, создание мощной базы для возвращения семеноводства в Россию. Ну и само собой, это дальнейшее развитие наших селекционных центров. Мы строим склады для хранения и доработки семян – идеальные, современные, с контролируемым микроклиматом. Развитие рассадного комплекса – это тоже интересное направление бизнеса.
В общем, перспектив для развития у нас даже больше, чем возможностей. И можно сказать, нам повезло с Россией – с тем, что здесь практически ничего не было. Ни селекционных фирм, ни семеноводческих хозяйств, ни рассадных комплексов: свободное поле для деятельности. С другой стороны – огромная страна, огромный рынок! Есть где развернуться. И это так. Мой друг, болгарский профессор Живко Данаилов говорил: «Вам хорошо, у вас такая страна, есть для кого заниматься селекцией томата. А у нас осталось несколько десятков фермеров, да и те покупают голландские семена. Вести селекцию для них экономически невыгодно».
–...«Гавриш» - это коллектив молодых амбициозных специалистов, способных решать самые сложные задачи!
Я всегда подчеркиваю – мы у себя дома. Конечно, мы не займем 100% площадей в теплицах страны – на этом рынке кого только нет: голландцы, французы, американцы, турки. Ну и что? Работать мы умеем! И если 25 лет назад мы имели неплохие гибриды томата, которые выращивали в тепличных комбинатах России, то теперь это уже не только томат, и не только Россия. «Гавриш» - это международная селекционная фирма с прекрасной перспективой. «Гавриш» - это коллектив молодых амбициозных специалистов, способных решать самые сложные задачи. Мы должны семенами своих гибридов обеспечить не только Россию, но и полмира. И мы будем это делать - и 25, и 50, и 100 лет!
